В маршрутке было так тепло,
И ей хотелось ехать дальше.
Сквозь запотевшее стекло
Виднелся мир угрюмой фальши...

А здесь ругались пассажиры,
Делили кресла и салон.
Те кресла, что в пыли и дырах...
В салоне, где играл шансон...

И в этом злом несовершенстве
Ей было где-то тридцать пять
Тернистых лет... тепла и лести,
Которых сердцу не понять...

И вдруг родная остановка -
Увы, печальные глаза...
Сошла отчаянно и робко,
Как одинокая слеза...